Книги
Философия
Жизнь по Кьеркегору

Кьеркегор

АНТИ-ГЕГЕЛЬ

При этом даже в экзистенци­альном его толковании противоречие не вы­ступает у Кьеркегора как движущая сила развития. «Слово «противоречие», — поясняет он, — следует здесь брать не в том проклятом смысле, который приписывает ему Гегель, воображая сам и уверяя других, будто оно имеет созидательную  силу»  (6,   10, 83).

Антидиалектический подход характерен для всей экзистенциальной «диалектики». Кьеркегор не только категорически исклю­чает диалектику из логики, настаивая на том, что «при построении логической системы необходимо прежде всего обращать внимание, чтобы в нее не вошло ничто, подверженное диалектике бытия...» (6, 16, I, 101). Но и во внелогической экзистенции вся кьеркегоров­ская «диалектика» иллюзорна именно пото­му, что она предопределяется недиалектиче­ской логикой, основанной на доведении до пес plus ultra формальнологических антитез, не допускающих синтетического «снятия» не­навистного Кьеркегору «опосредствования» (Mediation). «...Опосредствование — это хи­мера, которая у Гегеля должна все объяс­нить...» (6, 4, 42). Абсолютное противопо­ложности, утверждает он, не могут быть опосредованы. Отрицание исключает у него утверждение, скачок — последовательность, противоречие — единство, становление — бы­тие, конкретное — абстрактное, время — веч­ность, преобразование — закономерность, об­новление — преемственность, возможность — действительность, свобода — необходимость, необходимость  — случайность,  сущность — существование... Вся его псевдодиалектика — это частокол дихотомий, абсолютных контрас­тов, несовместимых и непримиримых антаго­низмов, «бессмертного либо — либо». «Если бы я,— признается Кьеркегор,— был лучшим диалектиком, чем я есть, у меня была бы все же одна граница; и, по сути дела, непоколе­бимая приверженность абсолютному и абсо­лютным различиям — вот что делает хоро­шим диалектиком» (6, 10, 105—106). Можно ли говорить после этого об «экзистенциаль­ной диалектике» как новой исторической фор­ме диалектики, выступившей на смену диа­лектической логики? Если называть вещи своими именами, «экзистенциальная диалек­тика», при всем ее бравировании становле­нием, противоречием, скачками и при всей ее приверженности сократической иронии и майевтике по существу своему знаменует разрыв с историческим развитием диалектической мысли, увод философии в тупик метафизиче­ского иррационализма.

Если апории Зенона и антиномии Канта, вплотную приводя к границе рассудочной логики, подводят философскую мысль к по­рогу высшей, разумной, диалектической логи­ки, «качественная дизъюнкция» Кьеркегора (6, 16, II, 54) уводит в обратном направле­нии. Когда он упрекает Гегеля в отрицании противоречия, его критика ведется с антидиа­лектических позиций, не допускающих един­ства противоположностей. Ж. Валь удачно сказал по этому поводу, что «мысль Кьерке­гора — это рассекающий меч: внутреннее не есть внешнее, разум — не история, субъек­тивное — не объективное,  культура — не религия» (96, 131). Но это-то рассечение всего нагляднее демонстрирует диаметральную про­тивоположность его метода диалектике.

Не менее выразительно сказывается антидиалектичность Кьеркегора в его постановке проблемы историзма, которой уделено особое внимание в «Философских крохах».

В исторических науках гегелевский метод принимает, по словам Кьеркегора, характер idee fixe, причем метод этот приобретает здесь якобы несвойственную вообще Гегелю конкретность, поскольку «история является конкретизацией Идеи» (6, 10, 74). Это дает Гегелю возможность, признает Кьеркегор, «показать редкую ученость» в исторических познаниях, что не оправдывает все же его метода. Категория «историческое» требует иного подхода и иного понимания.

Наибольшим нападкам Кьеркегор подвер­гает гегелевскую диалектику исторического и логического, пропагандируя алогичность исто­рического, исключающего всякую необходи­мость.