Книги
Философия
Жизнь по Кьеркегору

Кьеркегор

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

). Наконец, голос Кьеркегора раздался и по дру­гую сторону  океана:   в  Японии  с   1950 года выходит в свет перевод его Собрания сочи­нений. В Копенгагене в  1948 году создается центр    международного    «Кьеркегорианского общества»,   издающего  специальный  журнал «Кьеркегориана».     Переводы     произведений Кьеркегора   и   литература   о   нем   растут   из года в год. За одно только пятилетие 1961— 1963  годов   в  разных   странах  вышло   более трехсот  работ   о   его   жизни   и   учении.   Ему посвящаются   специальные   национальные   и международные симпозиумы. В сущности нельзя говорить ни о каком «ренессансе» философии Кьеркегора, посколь­ку у нее не было никакой «первой молодос­ти». «Его век не понял его» (58, 293). В наш же  век   учение   Кьеркегора   впервые   обрело звучание  и  влияние.  «Открытие  Кьеркегора было   ответом   на   определенную   социально-психологическую  ситуацию,  сложившуюся  в наше время»  (67, 263). Л. Кригер прав, го­воря,   что  «жизненность  его  идей  принадле­жит   скорее   двадцатому   столетию,   чем   его собственному» (72, 241).

Ни   так   называемая   диалектическая   (!) теология, ни экзистенциализм, основным тео­ретическим    источником    которых    является учение Кьеркегора, не образуют единого, од­нородного   направления,   и   ни   один   из   их вариантов   не   представляет   собой   безогово­рочного,    ортодоксального     воспроизведения этого учения.  «Мы встречаемся со многими, соперничающими   между   собой   интерпрета­циями  точки зрения Кьеркегора,  каждая из которых выдает себя за аутентичную версию» (41,  179) основоположений, и не считают себя его последователями,

 

Уже первые примкнувшие  к  нему протестантские теологи  в Германии  в  конечном  счете  разо­шлись с ним: Хеккер перешел в католичество, а Шремпф отрекся от религии. Проповедники «диалектической теологии»  также не просто повторяют Кьеркегора,  а  ревизуют  его   (по­жалуй,   ближе   всего   к   учению   Кьеркегора теология Гогартена). Что касается экзистен­циалистских   философов,   то   для   них  харак­терно, что они всячески подчеркивают не об­щую  всем   им  кьеркегорианскую  тенденцию, а размежевывающие  их расхождения.  Неко­торые   лидеры   экзистенциализма   отрицают даже применение к их учениям такого наиме­нования. К. Ясперс, характеризуя Кьеркегора, писал: «...Великое заблуждение, развитое в широком масштабе, очевидно раз и навсег­да настолько, чтобы оно больше не повторя­лось. Поскольку он это сделал, последующие (философы) могут на нем учиться тому, чего им теперь явно следует избегать» (60, 276). Эта совершенно правильная по существу мысль не претворяется, однако, в жизнь ни­кем из экзистенциалистов, в том числе и са­мим Ясперсом.

Но при всем своем разнообразии, при всей своей взаимной полемике и даже при всем различии отношения к религии (одни — протестанты, другие — католики (Г. Мар­сель), третьи — иудаисты (М. Бубер), чет­вертые — атеисты (Ж.-П. Сартр), пятые (М. Хайдеггер) занимают уклончивую по­зицию) все их учения глубоко проникнуты вытекающей прямо от Кьеркегора как перво­источника струей — иррационализмом. «Фи­лософия наших дней расщепилась на чисто научное исследование с ограниченными объ­ектами и на философию жизни, посвященную ключевым проблемам существования и не выдвигающую поэтому никаких притязаний на научность в строгом смысле этого слова... Кьеркегор — родоначальник всех экзистенци­алистских мыслителей» (89, 158). Исключая из поля зрения философии все не относя­щееся к «существованию» в том специфиче­ском,    антропологическом    смысле,    который получил этот термин у экзистенциалистов, представители философии существования вме­сте с тем отвергают применение научных, ра­циональных методов познания в философии и логических, псевдорациональных методов и доказательств в теологии. Сказанное в рав­ной мере относится и к атеистическому экзи­стенциализму, и к «диалектической теоло­гии». Обе эти школы, хотя и по-разному, бравируют «диалектикой», которая, как и у самого Кьеркегора, служит своеобразной мас­кировкой иррационализма, «мифической пу­теводной звездой», по удачному выражению Адорно (27, 107).

1[2]345