Книги
Философия
Жизнь по Кьеркегору

Кьеркегор

ПАТЕТИЧЕСКИЙ ЭГОЦЕНТРИЗМ

кегор, более того, «чистое мышление... не  имеет ничего, ничего общего с существованием» (6, 16, II, 34). «Бытие, тождественное с мышлением,— вовсе не человеческое бытие»  (6, 16, II, 3). Полемика направлена против «чистого мышления», «идеального тождества»,  сведения духовности к мышлению. Мишень этой полемики не идеализм,  а рационализм.

Идеализм Кьеркегора отличен не только, от всякого объективного идеализма, но и от субъективного идеализма берклианского и да­же фихтеанского типа — от созерцательного или логизированного субъективизма, для ко­торого субъект — первозданный объект, пер­воисточник бытия и познания. Несмотря на постоянные апелляции Кьеркегора к сокра­товскому «познай самого себя», как ариадни­ной нити философии, всякое объективное по­знание, даже как самопознание, отбрасывается им с порога. И уж ни в коем случае самопо­знание не перерастает у него в миропонимание. В отличие от Декарта или Фихте он не допускает мысли о переходе от субъективист­ской антропологии к онтологии, к бытию как таковому,  к  не Я,  даже  к  другому  Я.

Объективная реальность выбрасывается за борт философской ладьи Кьеркегора, от­чаливающей от Я и плывущей к богу, кото­рый также является не объектом, а субъек­том. Вся его философия с начала до конца не экстравертирована, а интровертирована, обращена не вовне, а внутрь себя. «Бытие» вытесняется «экзистенцией», «существовани­ем», обозначающим мое, человеческое суще­ствование, самосознание, внутренний мир. Кьеркегоровское  «существование» — это, лишь пережито, неожиданно звучит заявление  Кьеркегора: «Я изо всех сил заставляю себя  охватить   свою   жизнь   категориями»   (6,   4,  275). Но разве категориальное мышление не  вершина   понятийности,   которую   Кьеркегор  считает несовместимой с экзистенциализмом?  Сопоставляя  учение  Кьеркегора  с  немецкой  классической  философией,  В.  Анц приходит  к заключению,  что  «немецкий  идеализм  яв­ляется той величиной, в столкновении с кото­рой  Кьеркегор  обрел  свои  категории»,  при­чем «большое достижение Кьеркегора в том, что он разработал категорию существования, отмежевывающую его от Гегеля...» (29, 10 и 49). При этом речь идет не о категории суще­ствования  в единственном  числе,  а  о  целом комплексе категорий существования. Сам Анц их перечисляет: «существование», «парадокс», «страх»,   «мгновение»,   «переход»,   «скачок», «решение»,    «конечность» — «бесконечность», «возможность»  —   «действительность»,   «Я», «личность»,    «история»    и    др.»    (29,    10). Э. Тильш добавляет к  этому перечню:   «ре­флексия», «страдание», «повторение», «отчая­ние»,   «раскаяние»,   «возрождение»,   «вина», «грех»   (цит. по:  67, VI, 154). Но ведь все   они —  общие понятия, без которых,  разумеется,  не может обойтись ни Кьеркегор,  ни ка­кой другой философ,  но которые подрубают под корень всю его экзистенциалистскую ус­тановку. Когда Сартр замечает, что «эти ка­тегории не являются ни принципами, ни по­нятиями, ни содержанием понятий» (цит, по: 68, 54), он улавливает внутреннюю противо­речивость  этих  «псевдопонятий»  —  антипо­нятийных понятий, антикатегориальных категорий. Недаром экзистенциалисты наших дней предпочли «категориям» «экзистенциалии» для размежевания с историко-философ­ской традицией, что, впрочем, не избавляет их иррационалистические эрзацпонятия от от­вергаемой ими понятийности.

«Категория» существования для ее изо­бретателя — синоним духовной единичности, личных переживаний. «Существование — это всегда единичное, абстрактное не существует» (6, 16, II, 33). Когда Кьеркегор говорит о субъективности, он делает оговорку, что име­ет в виду не абстрактное понятие субъекта, «не чистую человечность, чистую субъектив­ность и тому подобное...» (6, 16, II, 58), а конкретного, данного субъекта для себя, мое существование, Я. Это вполне оправдывает гегелевскую характеристику «несчастного со­знания», которое, «стремясь... достичь самого себя», «не может уловить «иное» как единич­ное или как действительное» (16, 4, 117).

Другая существенная особенность «суще­ствования» — его эмоциально-волевой харак­тер. Определение человека как мыслящего су­щества не удовлетворяет Кьеркегора: не в этом сущность человека и не это главное в его существовании.